РЕГИОНАЛЬНАЯ ОБЩЕСТВЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ
Екатерина снегирева и александр демин развод
Александр Демин в программе «БЛОГ-ПОСТ»: «Мы создали «Клуб 100 друзей», чтобы не говорить, а делать»
В программе «БЛОГ-ПОСТ» мы теперь будем обсуждать темы, которые вызвали самый большой резонанс в нижегородских соцсетях.
Александр Демин - человек в нашем городе более чем известный: бывший редактор и ведущий в течение долгих лет на телестанции «Сети НН», бизнесмен, провокатор, а вот теперь еще и популярный блогер с активной жизненной позицией. На своей странице в Facebook он умудряется и собирать деньги для больных детишек, и «забивать стрелки» противникам, и проводить «свечные аукционы» - и постоянно удивляет чем-то новеньким. В первом эфире ведущие радио «КП» - Нижний Новгород» Людмила Маслова и Юлия Ловицкая обсудили одну из самых заметных инициатив Александра Демина в последнее время - «Клуб 100 друзей» в социальной сети Facebook.
- Саша, начнем с банального вопроса: почему у тебя появилась такая идея? И из-за чего она появилась?
Демин: -Расскажу пример из своей жизни. Лет 15 назад жителям моего дома, соседям, очень нужен был забор. Они готовы были вокруг себя что-то изменить, сдать деньги, но не готовы были объединиться, им не хватало толчка. Я сказал: «Ок, я все организую» - и построил этот забор, хотя мне самому он был не нужен. Потом, в июне этого года, мы провели персональный выпускной для Лизы - девочки из бедной многодетной семьи, у которой не нашлось 15 тысяч, чтобы пойти на выпускной вечер со своими одноклассниками. Была такая же ситуация: люди готовы были помочь девочке, но их нужно было организовать. Мы бросили клич в Facebook, и каждый помог чем мог («Комсомолка» подробно рассказывала об этой истории: у Лизы в итоге оказался роскошный кабриолет, яхта с алыми парусами, ужин в прекрасном ресторане и салют! - Авт.).
И когда мы занимались организацией этого выпускного, как раз и возникла идея: а давайте создадим в городе «клуб волшебников»? Будем помогать людям и городу становиться лучше, меняться? Но я прекрасно понимаю, что есть проблемы взрослые, скажем так: ремонт Молитовского моста, строительство детсадов, стадионов, крупных магистралей, и этим как раз занимается власть. А есть, например, дефицит малых архитектурных форм, которые во всем мире присутствуют, а в Нижнем до сих пор как-то не прижились. И мы можем долго просить у власти установить лавочку, но вопрос, когда до этой лавочки у нее дойдут руки. Это проблемы помельче, но они нам по плечу.
И в итоге мы создали «Клуб 100 друзей», в котором состоят 100 человек и каждый месяц сбрасываются по 100 рублей. На эти 10 тысяч мы и делаем что-то полезное для города. То есть нашей задачей было не разговаривать, а делать.
Начинать надо с малого. Мы с коллегами часто лелеем наполеоновские планы и чем больше их обсуждаем, тем более наполеоновскими они становятся. В итоге приходится просто зарывать их в землю. Чтобы так не вышло, мы беремся за небольшие идеи. Первой реализовали «Музыкальную лестницу» в переулке Вахитова (ее раскрасили в черно-белый цвет наподобие клавиш фортепиано. - Авт.). Потом установили «Лавочку детства» на набережной Федоровского - она так высока, что взрослые люди могут сидеть на ней и болтать ножками. То есть могут снова почувствовать себя детьми. Сейчас в работе у нас третий объект - столб «Восход - Закат». Кто-то скажет: что за глупость? Но на самом деле далеко не все сходу могут показать, в какой стороне в нашем городе восходит, а где садится солнце.
- Есть еще один вопрос: главная цель клуба - это «сделать город визуально привлекательным и интересным». То есть, по сути, благоустройство. А многие рассуждают так: я горожанин, живу тут, исправно плачу налоги, из них в том числе формируется бюджет, которые чиновники как раз и должны тратить на благоустройство! Почему взрослые люди должны заниматься тем, что по долгу службы должны выполнять городские власти?
Демин: - Здесь все очень просто: не хочешь платить - не плати, никто не заставляет. Ну и представьте себе: приходим мы к губернатору Валерию Павлиновичу Шанцеву или главе города Ивану Николаевичу Карнилину и начинаем расписывать идею нашей «Лавочки детства». Наверное, они посмотрят на нас как не на очень здравых людей, потому что у них другие важные задачи, которыми надо заниматься. И при этом, обратите внимание, мы хотим улучшить внешний вид города так, КАК МЫ ЕГО ВИДИМ.
- Кстати, многие зрители, наблюдавшие процесс организации «Музыкальной лестницы» со стороны, разглядели, что сами-то ступени не первой свежести! Что не мешало бы их для начала хорошенько отремонтировать, а потом уже из них клавиши изображать! И участникам Клуба 100 друзей пришлось же еще и отбиваться от этих «доброжелателей»!
Демин: - Когда сделали «Музыкальную лестницу», кто-то спрашивал: «Почему я на это убожество должен смотреть?». Но позвольте, до того, как мы ее покрасили, о ней вообще никто не знал! У нас бюджет - всего 10 тысяч. Было бы больше - тогда и отремонтировали бы! Так вот, может, вместо того, чтобы ставить подножки и осуждать, лучше нам помочь?
Мы исходим из тех средств, которые у нас есть. В нашем городе живут миллион 200 тысяч человек. Если бы каждый дал по рублю, то можно было бы и на другие объекты замахнуться.
- Вы довольно оперативно заявляете идею, приступаете к реализации - и что немаловажно - очень быстро согласовываете размещение своих объектов в городе. Чиновники идут навстречу?
Демин: - Да, хотел сказать ныне действующей городской власти за это большое спасибо. Выскажу крамольную мысль: задача большинства чиновников - это помешать тебе реализовать что-то либо, не пущать! Зато если у тебя что-то по итогу получится, они немедленно скажут: это мы сделали.
По двум объектам нам все быстро согласовали. Надеюсь, и с третьим будет также.
- А где, кстати, будет столб «Восход-Закат»?
Демин: - Пока рассматриваем две точки: у «Лавочки детства» и на Нижневолжской набережной.
- В вашем клубе есть одно железное правило - «Мы не занимаемся благотворительностью». Почему?
Демин: - Лавочку сделать просто, спасти онкобольного ребенка - нет. Благотворительностью занимается ряд других организаций, например, фонд «НОНЦ», который возглавляет наша сегодняшняя гостья Елена Крупнова. Здравствуйте, Елена!
- Добрый вечер!
Демин: - Прямо скажу: плохо отношусь к благотворительности, потому что она стала очень модной. Те, кто кидает деньги в какую-то копилочку, которую им протягивают мальчики в белых рубашечках на Большой Покровке, заключают сделку с совестью, откупаются от нее. Потому что настоящая благотворительность - это когда ты жертвуешь своим временем, силами, своими годами.
- Я согласна с Вами, Александр, что сейчас развелось очень много фондов-мошенников. И мальчикам в белых рубашечках ни в коем случае нельзя давать деньги, потому что они не пойдут нуждающимся в этом людям. Но я восемь лет занимаюсь помощью онкобольным детям и считаю, что мы достигли хороших результатов. Мы работаем по принципу: от врачей поступает заявка на конкретного ребенка - мы размещаем информацию о нем на нашем сайте. Не надо, кстати, забывать и о том, что государство тоже финансирует лечение онкобольных детей. А мы подключаемся, если ребенку не подходит стандартное лечение, по обычному протоколу. И за восемь лет еще не было ни одного случая, чтобы мы не успели помочь.
- У нас, к сожалению, осталось очень мало времени. Короткий вопрос: как отличить мошенников от добропорядочных благотворительных фондов?
- Надо проверять всю имеющуюся о них информацию в Интернете и обязательно смотреть документы.
Демин: - Спасибо! Хочу отдельно поблагодарить «Комсомольскую правду» за то, что стали заниматься такими неформатными товарищами, как я. Услышимся на следующей неделе на радио «КП»!
Полную аудиоверсию эфира слушайте здесь.
КАЖДЫЙ ЧЕТВЕРГ С 18.05 ДО 18.45
Слушайте программу БЛОГ-ПОСТ с Александром Деминым
Присылайте вопросы ведущему, предлагайте темы для обсуждения!
Адрес [email protected], телефон (831) 428-36-38.
www.nnov.kp.ru
Александр Дёмин: «Спрос на правду возрождается» | Медиапроект «Столица Нижний»
Александр, так получилось, что именно ты сообщил о предстоящем закрытии телестанции «Сети НН». С 1 января 2016 года зрители уже не смогут смотреть программу «Кстати», к которой привыкли за 20 с лишним лет ее существования. Очень много отзывов получила эта новость, в большинстве своем бывшие журналисты и зрители программы говорили о конце целой эпохи нижегородского телевидения, о том, что город теряет уникальный телевизионный продукт. Но разве этот продукт не был потерян уже давно? Ведь весь эфир «Сетей НН» уже давно был урезан до одной только программы новостей. Так о чем же жалеют зрители и коллеги? О чем жалеешь ты, как человек, покинувший «Сети НН» еще в 2009 году?
Приведу простую аналогию. Тот, кто хотя бы раз в жизни проходил развод, поймет, что мы сейчас чувствуем. Ты можешь с человеком не жить уже несколько лет, но придти в ЗАГС и поставить печать о разводе все равно будет для тебя очень тяжело. Это точка. Да, ты был к ней готов, но от этого она не становится менее тягостной. Здесь – такая же история. Поэтому, когда я узнал о закрытии «Сетей», мне и захотелось вспомнить все хорошее, что было связано с телестанцией, поговорить с людьми, которые ее создавали и которые на ней работали.
Другая аналогия – когда идут похороны, о людях говорят только хорошее. Для меня это похороны компании, которой я отдал 15 лет своей жизни. Она дала мне очень многое, она во многом сформировала меня нынешнего. И меня поразило, что журналистское сообщество Нижнего Новгорода практически никак на новость о закрытии телестанции не отреагировало. Кто-то ограничился копированием моего сообщения из Facebook, кто-то вообще ничего не написал. Никто не позвонил руководству телекомпании, никто не связался с «Рен ТВ», не взял комментарии у сотрудников. Это и натолкнуло меня на размышления о состоянии нижегородской журналистики в целом.
Практически в каждом комментарии о закрытии «Сетей НН» звучит слово «уникальность». Кто-то считает, что она заключалась в максимальной близости к народу и его потребностям, кто-то – в возможности задать любой вопрос любому политику. А для тебя уникальность «Сетей НН» в чем заключалась?
Для меня «Сети» – это прежде всего некий дух свободы, это «край непуганых журналистов», это времена Немцова. Мы действительно заходили в кабинет к губернатору почти «с ноги». Он всегда был готов ответить на вопросы. Ничего плохого не могу сказать про Ивана Петровича Склярова, он был по-своему наивен, но добр. Потом пришел Ходырев, и стали появляться заслоны. А к Шанцеву так вообще на пушечный выстрел не подойдешь. «Сети НН» – это тот самый край непуганых журналистов. И нас действительно никто не пугал. Мы были как дождь, который, если он пошел, уже не остановишь.
Пожалуй, самым популярным продуктом «Сетей НН» была программа «Вечер трудного дня». В чем секрет?
Она была по-настоящему народной! У нас почему-то всегда считалось, что телевидение должно рассказывать о политиках, о звездах, об известных людях. И впервые появилась программа, которая опустилась на дно – до уровня бомжей. Даже сами зрители никогда туда не опускались.
«Вечер трудного дня» – это было зрелище! Мы пытались взывать к самым хорошим человеческим качествам, к сопереживанию. И мы сопереживали сами. Вот был случай: приезжает съемочная группа на место происшествия. Сидит женщина, у нее абсолютно синее лицо от побоев. И рядом – ее пьяный сын, который все это с ней сделал. И я не знаю, как мне надо было относиться к оператору, который, не отрываясь от камеры и от съемок, двинул ему ногой по лицу. С одной стороны, вроде как не имеем мы права так себя вести, а с другой – правильно же сделал!
Нам важно было передать такие моменты, когда ты включаешься в историю. Мы торговали эмоциями: любовью, ненавистью, жалостью. Наши сюжеты били рекорды на YouTube, их тиражировали популярные блогеры. Почему? Потому что мы впервые показали жизнь такой, какая она есть.
С другой стороны, это именно та программа, которую больше всего ругали тогда и продолжают помнить и ругать сейчас. Ты говоришь о сопереживании и о лучших чувствах, а тебе могут возразить, что, напротив, вы взывали к самым худшим людским эмоциям. А в конечном итоге и вовсе приучили спокойно относиться к трупам и крови на экране.
Как показала практика, то, что мы начинали в середине 1990-х, до сих пор живет и здравствует в Интернете. Мы тогда просто нащупали этот формат и вывели его в массы. Мы показали людям то, что им интересно. Была ли у нас ответственность за то, что мы показывали? Да. Не сразу, но мы ее поняли. Не забуду такой случай. Пьяная компания отдыхала в квартире, хозяин которой в то время находился в больнице. А его собака – ротвейлер – осталась, и что-то с ней случилось, она стала на всех бросаться и в непроходной комнате блокировала ребенка. Приехал милиционер, долго пытались уговорить собаку, но в конце концов решили ее застрелить. Мы все это снимали, но встал выбор: показать этот момент или не показать. С точки зрения хлеба и зрелищ, конечно, это надо показывать. С другой стороны, это трансляция немотивированной жестокости. Мы долго сидели и думали, как будем объяснять это зрителю. В итоге в эфире я сказал следующее, обращаясь к той самой пьяной компании: «Ребята, посмотрите в глаза этой собаке, которую сейчас убьют. Это из-за вас ее убили. Ее убили, потому что вы полные ослы!» Мы сместили акцент, по крайней мере попытались это сделать. Пусть не сразу, но мы старались не оставлять людей один на один с их переживаниями от увиденного.
В вечном споре о том, должно ли телевидение идти на поводу у зрителя или, наоборот, призвано его воспитывать, какого мнения придерживаешься ты?
У каждого времени свои задачи. Когда мы начинали, достаточно было хотя бы просто показывать правду, какой бы она ни была. Ведь до этого на телевидении у нас вообще никакой правды не было. Потому появилась вседозволенность, потом мы стали осознавать и собственную ответственность: не просто показать, но объяснить. И я каждый день объяснял зрителю простые до ужаса вещи: «не надо курить в постели, если ты перед этим еще и выпил», «напился – не кури лежа». И мы каждый день показывали, что если ты будешь ездить пьяным за рулем, твой труп будет валяться вот так, разорванным на кусочки. А сейчас телевидение снова не объясняет. Да и показывает не всегда. Глупым оно становится.
Как ты думаешь, почему медийное сообщество осталось равнодушным к закрытию «Сетей»?
Дело не в равнодушии. Люди просто разучились делать новости. После 2008 года, когда случился кризис, разваливший многие СМИ, в том числе – и «Сети НН», из журналистики ушли, скажем так, не самые плохие люди. Они встали перед выбором: либо кормить семью, либо оставаться на телевидении. Очень многие хорошие специалисты вообще ушли из этой отрасли.
До 2009 года, когда я ушел с «Сетей НН», я каждый год собирал школу репортеров, воспитывал кадры и для себя, и для других. Практически на всех телекомпаниях работают мои бывшие ученики. Прошло шесть лет. Места журналистов сняли люди без школы вообще, без опыта вольных 1990-х. Ничего плохого не хочу сказать про кафедру журналистики ННГУ, но ведь там преподают люди, которые никому неизвестны! Даже я их не знаю! А я считаю, что учить журналистике должны те, кто в ней хоть чего-то достиг. Журналист – это публичная профессия, тебя знают либо по фамилии, либо в лицо.
Все, кто мог учить, с телекомпаний ушли. А тех, кто остался, нагнули. Появились так называемые договоры на информационное обслуживание, согласно которым СМИ, конечно, могут получать деньги от власти, но как только ты про эту власть начинаешь говорить плохо, деньги у тебя отбирают. По сути, это такой сговор между властью и директорами СМИ. Могу сказать, что Скуднякову (Роман Скудняков – пресс-секретарь губернатора Нижегородской области, – прим. ред.) надо памятник поставить за то, как он «нагнул» все средства массовой информации Нижнего Новгорода. Со своей задачей он справился даже не на пять, а на шесть с половиной баллов! И Сергей Раков (директор департамента информации и общественных отношений администрации Нижнего Новгорода, – прим. ред.), и Роман Скудняков делают свою работу. Меня возмущает другое – то, что они за наши деньги врут нам с экранов телевидения. Вы делайте свою работу, но не за мои деньги. Я, как налогоплательщик, имею право знать правду о власти. Но журналисты, находясь в сговоре с пресс-службами, мне врут за мои же деньги. И не важно, участвую я в выборах или нет, хожу на голосование или нет. Налоги-то я плачу исправно! И хотя бы поэтому имею право знать, почему это Шанцев ремонтирует вертолет за 13 миллионов и летает на чартерах за 10 миллионов.
Но разве не остается у самого журналиста личного выбора: подчиняться или не подчиняться системе?
Личный выбор есть всегда. Можно забыть о принципах и позволить собой пользоваться, а можно сохранять чувство собственного достоинства. Выбор есть у каждого. У меня тоже этот выбор был, когда я делал программу «Вечер трудного дня». Слава богу, меня не гнули, мне не указывали, про кого говорить хорошо, а про кого – плохо. Мне было гораздо проще, чем остальным, потому что мои бомжи никого не интересовали.
Самое страшное, что журналисты сами себе устраивают цензуру. Хуже этого ничего нет. Помню, как еще во времена правления Вадима Булавинова (а 2001 – 2010 годах – мэр Нижнего Новгорода, до этого – генеральный директор ТС «Сети НН», депутат Государственной Думы, – прим. ред.) некий министр здравоохранения пригрозил нашим журналистам, после того, как его машина куда-то врезалась, что если они не уедут и покажут это в эфире, их уволят с работы. Произошел серьезный скандал. Я сказал, что пока этот министр не принесет свои извинения, мы будем показывать этот сюжет в эфире. Ума принести извинения ему хватило. Но я уверен, что сейчас подобная ситуация была бы журналистами проглочена.
Была еще одна история с поджогом какого-то дома. Журналист сюжет не снял, а на вопрос «почему?», ответил: «Ну как же, это вроде как Булавинова касается». «А кто тебе сказал, что если это кого-то касается, то можно не снимать?» – спросил его я. «Я так подумал», – ответил корреспондент. Так вот, у нас корреспонденты много думают там, где не надо, а там, где надо, они не думают. Самоцензура всех нас и добила.
Нынешние отношения журналистов с пресс-службами можно свести к фразе «хочешь остаться с человеком в хороших отношениях – не мешай ему врать». А врать – это, к сожалению, и есть задача пресс-служб. Я для себя решил, что как только я буду их ловить на вранье, у меня будут с ними плохие отношения. Молодые журналисты не знают одной простой вещи – чем больше правды они говорят, тем более уважительно к тебе относятся. Как только ты превращаешься в халдея, так сразу тебя никто не уважает, только ноги об тебя вытирают. А ты сидишь и думаешь: ой, какие у меня хорошие отношения с руководителем пресс-службы. Чем больше ты подкладываешься, тем хуже к тебе относятся.
Твои слова «власть с журналистами будут всегда в хороших отношениях» – это уже приговор, или все же констатация того, что происходит сегодня?
Это не приговор, потому что сегодня мы наблюдаем и другую тенденцию. Например, посмотрите на историю с частными эвакуаторами. Протест против их действий вырос из соцсетей, обрел некую организационную форму, выразился в автопробегах и петициях. Так вот, если надавить на СМИ пресс-службы могут, то с соцсетями это сделать куда сложнее. В социальных сетях появляются люди, причем не только журналисты, которые считают, что смогут что-то изменить. Блогеры пока не попали под пресс, а при этом они набирают все большую популярность. Один мой пост, например, недавно набрал 45 тысяч просмотров.
То есть, общественное мнение по-прежнему играет свою роль?
Я верю в одну вещь: на сегодняшний день в Нижнем Новгороде появился спрос на правду. Возник новый тренд. Когда СМИ врут о том, какой у нас хороший губернатор или сити-менеджер, а при этом все видят, что на самом деле ничего не меняется, у человека возникает непонимание: раз они такие хорошие, то почему долги города растут, почему снег не убирают, почему возникают проблемы с финансированием электротранспорта? Люди вновь начинают разговаривать на кухне о том, что происходит на самом деле.
Журналистам надо понять, что сейчас вновь пришло время говорить людям правду. Спрос на правду возрождается. Мне могут возразить, что СМИ – это бизнес, и надо делать то, за что платят. Но правда стоит гораздо дороже, чем ложь. Те, кто врет в рядах многих таких же, могут рассчитывать лишь на маленькие подачки со стороны власти.
Получается, что будут появляться новые формы коммуникации на фоне падения влиятельности так называемых классических СМИ? Ведь не секрет, что бывший сити-менеджер Олег Кондрашов обладал огромным медиа-ресурсом, который в итоге не помог ему удержаться на посту.
А здесь я вернусь к телестанции «Сети НН». Дело в том, что как только умерли «Сети НН», так умерли и все СМИ Нижнего Новгорода. Их значимость в управлении сознанием людей равна нулю. Когда я воспитывал своих журналистов, я всегда говорил им одно: надеетесь быть популярными среди своей аудитории – научитесь говорить то, что они хотят услышать. После того, как вы два-три года поговорите с ними на эти темы, они признают в вас «своего парня». И только тогда вы сможете говорить им, как надо вести себя в той или иной ситуации, потому что они начнут вам доверять.
Сейчас мне что-то рассказывают и показывают по новостям ТВ, но эти слова и картинки не сходятся у меня в голове с тем, что я сам вижу, знаю и о чем думаю. Картинка, передаваемая с экрана, не совпадает с картинкой, которую я вижу вокруг себя. Мне говорят одно, а мысли у меня совершенно другие. И что я с этими мыслями должен делать? Как я должен воспринимать журналистов, которые просто отрабатывают договор об информационном сотрудничестве? Вот, например, была новость о том, что заместитель губернатора Дмитрий Сватковский встретился с тремя юными железнодорожниками. Ну это же смешно! Мне рассказывают то, что мне абсолютно неинтересно, то, за что заплачено, и то, о чем нормальный журналист никогда рассказывать не будет. Буду я верить таким СМИ? Нет.
И все же я верю, что в наших СМИ есть такие тайные «слиперы» – те самые журналисты, которые еще не продали свою совесть и до которых еще можно достучаться. На поверхности может показаться, что я хаю всех журналистов Нижнего Новгорода, но в том-то и дело, что они привыкли брать все, что лежит на поверхности. Я хочу изменить нижегородское телевидение, и в том числе для этого я и создавал свою собственную продакшн-компанию.
Но ведь вы производите коммерческий продукт. Как это может повлиять на телевидение в целом и уж тем более изменить его?
Очень простой пример. Если выключить звук и листать телевизионные каналы, ты сразу определишь, где западное телевидение, а где – российское, где – федеральное, а где – региональное. Картинка другая: камеры двигаются по-другому, планы по-другому меняются. И первое, что я начал делать, это менять картинку своих продуктов. Смотрю – и через пару лет наши коллеги-конкуренты тоже стали подтягиваться. Не очень удобно стоять рядом в эфирной сетке и сильно отличаться по уровню. То же самое – с текстами, с ведением. Делай хорошо – и за тобой потянутся. Изменить телевидение можно!
Очень многие хорошие журналисты рано или поздно уходят из СМИ. В свое время именно «звезды» «Сетей НН», например, составили костяк пресс-службы губернатора Геннадия Ходырева. Второй путь – это собственное производство коммерческого телевизионного продукта. В чем причина оттока кадров из СМИ?
Журналист – это очень низкооплачиваемая профессия. Когда ты молодой, когда у тебя нет семьи, ты можешь себе позволить роскошь работать за 20 тысяч рублей в месяц. А когда у тебя неработающая жена и дети, тебе надо зарабатывать больше. В Нижнем Новгороде единицы журналистов имеют зарплату в 100 тысяч рублей. Это суперзвезды, которых в городе по пальцам пересчитать можно. А вот в пресс-службах такие деньги зарабатывают.
Второй путь – собственное производство – гораздо сложнее, потому что ты должен освоить массу других профессий. Ты должен руководить организацией, мотивировать сотрудников, разбираться в бухгалтерии, уметь продавать, заботиться о том, чтобы не залезть в долги. И, наконец, ты должен покупать время у телекомпаний. Кормить еще и их.
Если это так сложно, то почему ты не выбрал ту же самую пресс-службу? Такие мысли вообще были?
«Служить бы рад – прислуживаться тошно». Это самое главное. Я стоял перед этим выбором, но понял, что я не смогу это сделать. Что такое пресс-служба? Это выполнение определенного функционала. Но я – журналист, а журналист априори должен находиться в оппозиции к любой власти. От этого убеждения я никогда не откажусь.
А другие отказываются. Скажи, почему, как ты думаешь, так быстро происходит деформация сознания людей, когда бывшие журналисты, приходя в пресс-службу, тут же начинают давить на своих же бывших коллег?
Потому что это ролевая игра. Когда ты журналист – тебя прессуют, когда ты переходишь в пресс-службу – ты должен прессовать, потому что функционал твой сменился. Если ты не хочешь эту роль играть, ты в пресс-службу не пойдешь. Кстати, на «Сетях» у нас тоже была своя ролевая игра: для нас не было неприкасаемых.
Разве?
Открою небольшую тайну. У «Сетей» была такая установка: нам платили за не то, чтобы мы говорили хорошо, а за то, чтобы мы не говорили плохо. Или не говорили про этого человека вообще. Это немножко другая ситуация.
Напрямую спрошу. До определенного времени владельцем «Сетей НН» был Вадим Булавинов…
…и да, он был неприкасаемым. И, конечно, нам ставили это в упрек.
Так разве не такая же ситуация складывается и с другими телеканалами? Трудно предположить, что правительство Нижегородской области будет финансировать канал ННТВ, если тот начнет критиковать губернатора. Трудно предположить, что Олег Кондрашов позволит телекомпании «Волга» критиковать его действия.
Действительно, как только ты «прокукарекал» что-то в адрес власти, тут же появляются сотрудники пресс-службы, которые начинают объяснять тебе, как ты неправ, как бы хорошо было бы подобные сюжеты больше не делать. Ну или тупо деньги тебе предлагать. Но телекомпании должны понять, что уже сейчас им на пятки наступает Интернет. 45 тысяч просмотров – далеко не каждая телевизионная программа Нижнего Новгорода может таким рейтингом похвастаться. И уже сейчас из Интернета блогеры переходят на телевизионные каналы, потому что они популярны: Максим +100500, Давидыч… Грамотные продюсеры понимают, что если они имеют по несколько сот тысяч просмотров, они этот рейтинг могут привести и к ним на телекомпанию. Если люди зарабатывают в Интернете, значит, на их имени может заработать и телевизионный канал. Этот процесс будет продолжаться, но доживет ли Нижний Новгород до этого – я не знаю.
Но ведь не будет государственное телевидение приглашать к себе блогера, который говорит все что думает.
Ну и дураки! Хотя, дело ведь не в блогерстве как таковом. Дело в подаче. Вот, например, тот же Дмитрий Киселев с канала «Россия», по манере подачи – тот же блогер: «Совпадение? Не думаю». Или Юлия Латынина с «Эхо Москвы». Один – пропагандист, другая – оппозиционер. Смотришь на одного, слушаешь другую, и вот где-то посередине начинает складываться картинка.
Государственные каналы работают за государственные деньги. Но есть же и другие телекомпании.
Какие? У нас каждая телекомпания принадлежит либо политику, либо бизнесмену, а бизнес в России и в Нижнем Новгороде очень плотно завязан на политику. Замкнутый круг.
Послушай, но хотя бы вид независимости они могут сделать! Так ведь и этого не происходит! Меня часто спрашивают: а почему ты не сделаешь что-нибудь такое на ТВ? А зачем? Это никому не надо! Как мне сказал тут один товарищ, «зачем делать на пятерку и тратить при этом колоссальные ресурсы, если можно сделать на тройку маленькими силами и средствами»?
Так все-таки народ продолжает «хавать»?
Резкое падение рейтингов всех нижегородских телеканалов свидетельствует о том, что их продукт никому не нужен. Люди платят рублем, они переходят на спутниковое телевидение, потому что там есть выбор. У народа всегда будет потребность в хлебе и зрелищах, и если телевизионщики не будут им этого давать, они начнут умирать. Нижегородское телевидение никак не может перестроиться.
Чем хороша была пора 1990-х и начала 2000-х? Тем, что тогда была жесткая конкуренция между телекомпаниями, например – между «Сетями» и «Волгой». А сейчас конкуренции нет никакой. Зачем пытаться кого-то обскакать, если обскакивать некого? Зачем делать хорошо, если зарплата у тебя от этого не изменится? Когда тебе в любом случае заплатят деньги, у тебя есть выбор: схалтурить или выкладываться? Многие склоняются к тому, чтобы схалтурить. Так проще.
Беседовал Максим Калашников
Фото: Роман Бородин.
stnmedia.ru
Впавшая в тяжелую депрессию Екатерина Семенова решилась на развод из-за предательства супруга
Известная певица 80-х годов Екатерина Семенова развелась с мужем после 25 лет брака. Причиной разлада в семье стали измены ее супруга. Сейчас артистка в глубокой депрессии, потихоньку спивается, но до сих пор живет в одной квартире с неверным супругом.
Уже два года Екатерина Семенова живет словно в аду. Измена мужа стала для нее серьезным ударом, ведь на протяжении 25 лет брака с Михаилом Церишенко, их семью считали одной из самых прочных в отечественном шоу-бизнесе. И для многих их развод стал полной неожиданностью.
Несколько дней назад Екатерина опубликовала тревожный пост и всем подписчикам показала разлучницу, из-за которой случилась беда в ее семье. “Цирк закрылся! Мой бывший муж со своей партнершей.Я надеюсь,что когда-нибудь смогу отмыться. Я не хотела никого обманывать, так получилось”, (Здесь и далее орфография и пунктуация авторов сохранена – прим.ред.) – написала в своем микроблоге певица.
Журналистам программы “Ты не поверишь!” Семенова рассказала, что еще год назад любовница мужа позвонила и сказала такие слова, от которых ей стало плохо. Артистке даже поставили диагноз реактивной депрессии. После такой новости, Екатерина тут же подала на развод, но тогда он так и не состоялся.
На протяжении года она все же пыталась сохранить семью. Но видимо, все действия оказались тщетными. И вот, спустя год, супруги все-таки решили развестись.
Семенова очень тяжело переживает случившееся, и даже “запивает горе с подружками”. Все в том же Инстаграме она опубликовала видео, на котором устроила импровизированный концерт после посиделок с подружками.
Журналистам НТВ удалось найти ту самую разлучницу, которая по словам Екатерины, стала помехой в их семье. Ей оказалась актриса Наталья Старых. Женщина искренне не понимает, в чем ее обвиняют и призналась, что никогда не звонила Семеновой. Наталья сказала, что ей вообще не интересна жизнь Церишенко и его супруги.
ntv.ru
Сам Михаил Церишенко признал свою вину и сожалеет обо всем. Он очень хочет вернуться к жене и публично, на глазах у всех подписчиков, просит прощения у Екатерины: “То, что вы про меня здесь пишите — абсолютная правда. Только я еще и идиот. 25 лет вместе, привык, стал воспринимать счастье как нечто само собой разумеющееся. Теперь прозрел, да, видимо, поздно».
Однако журналистам удалось заснять, что после развода Михаил по-прежнему проживает в одной квартире с Семеновой. Они вместе куда-то уходят и возвращаются тоже вместе. На вопрос журналистки о том, что может все-таки супруги помирились, Екатерина сильно разозлилась и нецензурно выругалась в адрес репортеров.
Может все-таки развода не было?
Фото: instagram.com/semka0701_official, instagram.com/tserishenko
obaldela.ru
Нижегородцы устроили выпускной для девушки из многодетной семьи
Нижегородский блогер и тележурналист Александр Демин в очередной раз стал движущей силой спонтанного благотворительного проекта, а поводом для него стало необдуманное решение родительского комитета одной из школ города. Эту историю уже несколько дней обсуждает весь город, вынуждая реагировать и официальные власти.
Итак, предыстория: в одной из нижегородских школ родители выпускников решили, что на выпускной вечер каждому ребенку нужно потратить 15 тысяч (!!!) рублей. Это автоматически означало, что для некоторых выпускников праздник отменяется.
Например, у девушки Лизы в семье – еще четверо братьев и сестер, а единственный кормилец – отец с зарплатой инженера. Именно история Лизы, которая вместе с еще несколькими одноклассниками оказалась за бортом гламурного выпускного, стала темой жесткого видеосообщения Александра Демина. Не стесняясь формулировок, он раскритиковал решение родительского комитета и молчаливое попустительство руководства школы.
Александр вызвался было помочь семье девочки, но родители, скромные и интеллигентные люди, отказались. Эта история стала, пожалуй, самой обсуждаемой в нижегородском “Фейсбуке”, и огромное количество людей выразило готовность помочь Лизе сделать свой собственный праздник, ничуть не хуже, чем у “богатой” части класса. Согласие девушки и семьи в итоге было получено, и то, что случилось дальше, больше напоминает сценарий мелодрамы.
Буквально за пару дней неравнодушные нижегородцы предложили Лизе красивый наряд, прическу, макияж, прогулку на яхте, поездку на кабриолете, ужин в ресторане, съемку фильма о выпускном и многое-многое другое. Анонимный доброжелатель подарил Лизе ноутбук. Кто-то решил помочь деньгами, и в итоге было собрано более 70 тысяч рублей. Праздник для Лизы начался с похода в салон, где девушка выбрала себе платье.
Александр Демин признается, что не ожидал такой теплой реакции своих друзей по соцсетям на эту историю. Хотя похожий прецедент был: в прошлом году стараниями Демина нижегородцы щедро отблагодарили 15-летнего Витю Лебедева, который спас множество людей при пожаре в многоквартирном доме.
В этот раз отклик нижегородцев – как финансовый, так и эмоциональный – был еще более массовым.
Евгений Афраймович, музыкант, владелец студии звукозаписи:
– Если кто ещё не обратил внимание, Александр Демин воплощает в жизнь сказку про Золушку, выступая в роли доброй феи. Причём, сначала он просто хотел сказать определенным людям, что они поступают непорядочно, лишая девочку из бедной семьи выпускного, а в результате ее выпускной превращается в сказку, так много людей откликнулись. И теперь родители ее одноклассников должны кусать локти, как злая мачеха.
Выпускной для Лизы и “группы поддержки” из трех подружек проходит сегодня весь день, а завершится вечером. Историей “нижегородской Золушки” заинтересовались телевизионщики: прямые включения идут на канале “LIFE”. А в 22.00 у всех желающих будет возможность лично поздравить Лизу: праздник завершится флешмобом у Канавинского моста.
На этом очень оптимистичном фоне уже накануне праздника начали не совсем адекватно реагировать родительский комитет школы и чиновники от образования. Как рассказывает Демин, его уже обвинили в самопиаре ради бесплатного выпускного для собственных дочерей.
Александр Демин, блогер, “добрая фея”:
– Это смешно – мои дочери в Москве. Я целую неделю посвятил этому празднику, даже на работе перестал появляться! У нас была идея в итоге объединить два выпускных, соединить Лизу с остальными одноклассниками в финале вечера, но я пока так и не услышал адекватной реакции школы и департамента образования. Сегодня на церемонии вручения медалей обещают огласить позицию администрации города по этому факту. Но не вдаваясь в подробности, скажу, что мне очень грустно видеть реакцию чиновников от образования.
Главное – настроение у Лизы сегодня хорошее, говорит Александр, а сам мечтает, чтобы этот день как можно быстрее закончился.
nn-now.ru
© 2020 "МНОГО ДЕТСТВА" - РЕГИОНАЛЬНАЯ ОБЩЕСТВЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ